лишь бы мы проснулись
в одной постели.
Из последнего на запомнить.
....
- Ты сильнее его, знаешь?
- Я-то? Оо - отвечаю ему я.
- Ты-то, - говорит мне он, - даже несмотря на весь локальный ад, никто не может заставить тебя поступать наперекор сердцу. Это и есть - воля суверена. Если ты уничтожила Черного внутри себя, тебе нечего больше бояться.
- Есть. Ты знаешь.
- Нет. Ты не боишься ничего из того, чего боятся люди - ни одиночества, ни смерти, ни бессмысленности, ни потерь, ни бедности, ни других людей. Даже перед волей отца моего, ты смеешь поднять глаза.
- Он отец, но он же и брат. И он справедлив, ты знаешь. Я ничем не отличаюсь от других. Или ты считаешь, что убить безоружного врага ножом в горло - поступок доброй няши? Я ведь не говорю о Черном, с которым речь идет только о "либо он, либо я". Я говорю о самом первом разе.
- Модель реальности и реальность - разные вещи.
- Только не в ту секунду, когда осознаешь это как абсолютную реальность, когда принимаешь решение и осознаешь ответственность за него.
- Ай, для меня нет разницы - бьешь ты в горло или между лопаток, как с Черным. Ребятки осознаются во сне, чтобы летать, метать фаерболы и трахаться, у тебя - другой хогвартс. Мы оба видели, еще немного и он бы опередил тебя. Мне есть разница, поступила бы ты иначе, знай, что это не модель? Выбрала бы окликнуть с риском, что он заложником прикроется? Или все же в спину?
- В спину.
- Почему? Скорее - из-за чего?
- Это риторический вопрос, учитывая нашу первую встречу. Он думал, я светлая няша - засомневаюсь, подставлюсь. Ошибся, тварь.
- И ты еще будешь говорить, что боишься...
Буду. Потому что это так.
Я редко вижу страх. Но это не значит, что его нет. И нет, я не вижу в этих вещах ничего охуенного.